– Мы с вами все её знаем. Это Джаз
Ромеро. В нашей стране, где никто не берёт в руки книгу, её роман уже прочитал
каждый, и, как вы знаете, по её сюжету снял фильм сам Альмодовар.
– Что и говорить? Джаз – молодец:
молода, красивая, богатая, знаменитая. Она – просто воплощение испанской
мечты... всего добилась, не так ли?
– «Всё, что нужно знать об
оргазме»... Что делает такая девушка, как ты, в таком месте да ещё и с такой
книгой?
– Да нет... я её не читала, просто
полистала из любопытства. Вообще я выбираю подарок.
– Так подари оргазм! Займись
делом, а не чтением.
– Минутку... Вы же...
– Джаз.
– Джаз Ромеро! «Неудовлетворённое
сексуальное напряжение» – моя любимая книга! Я – Ваша фанатка! Меня зовут
Селеста.
– Какое совпадение... Я как раз
искала Селесту, чтобы выпить с ней кофе.
– Серьёзно?
– Конечно... ведь я – твоя
фанатка.
– Значит, ты любишь своего
парня...
– Хуанхо? Ещё как!
– Но с ним не бывает оргазмов...
– Ну, нечасто.
– Нечасто или никогда?
– Я не знаю. Скорее всего, они у
меня были, но я этого не заметила. Такое бывает?
– А с другими мужчинами?
– Дело в том...
– Если, кроме Хуанхо, ты ни с кем
больше не спала, я сейчас расплачусь.
– Да нет... были и другие. Но дело
в том, что у нас просто не доходило до секса.
– Ааа... Я тебя прошу, скажи мне
во имя всего святого, ну, почему?
– Может, я их недостаточно
любила...
– Селеста, тебе никогда не
хотелось взять и резко изменить свою жизнь, так жить, чтобы каждый день был
волнующим приключением?
– Да!
– Да?
– Да!
– Значит, что-то нужно для этого
делать.
– Конечно.
Выйти замуж!
– Скажи, как ты можешь одна? Разве
ты счастлива?
– Конечно, нет. Быть счастливым –
отстойно.
– Тебе не хочется, чтобы кто-то
был рядом?
– Кто-то – это кто?
– Ну, парень.
– Для чего?
– Чтобы защищать тебя.
– Ну, у меня есть стальная дверь.
– Да, но... когда ты совсем одна,
разве тебе не бывает одиноко?
– Мы с моим одиночеством – друзья,
и, если придёт ещё одно, оно задолбает нас.
– А услышать «Я тебя люблю» не
хочешь?
– Да... но только, когда «Я тебя
люблю» подразумевает «люблю», а не мою собственность, как это обычно бывает.
– Знаешь, мне кажется, ты просто
никогда не любила...
– А ты любила? Хочешь сказать, что
ты этого Хуанхо любишь?
– Думаю, что да.
– Так ты думаешь... Либо любишь,
либо не любишь. Если б я любила Хуанхо, я бы полчаса не думала, как ответить на
вопрос.
– Я думала всего три секунды.
– Но не должна была!
Любовь не думает... она накрывает,
как волна... она, как удар, валит тебя с ног... как пожар, сжигает тебя
изнутри... Любовь – это катастрофа!
– Ты меня немного пугаешь...
– Настоящая любовь всех нас
убивает без исключения. Она рвёт на куски, чтобы потом возродить к жизни. Вот
что такое любовь.
А то, что ты называешь любовью, –
просто китайская подделка.
– Да ладно?
– Что «да ладно»?
– Всё с тобой ясно: ты – романтик.
– Эй! Попрошу без наездов, ясно?
– Ещё раз меня назовёшь
романтиком, и я тебя убью.
– Ну, кто-то у тебя точно был...
Джаз, ну, расскажи.
– Ну, был один парень... восемь
лет назад.
– И?
– Всё закончилось.
– Ясно. Было красиво?
– Было больно.
Роман, наполненный ревностью,
наваждением, смертью...
Хотя, да, было красиво. И я стала
собой.
– А кто ты?
– Та, кто не боится.
– Не боится чего?
– Неважно.
– Нет... Ты – та, кто не боится...
ну, чего именно?
– Я не лесбиянка.
– Я тоже. Но то, что ты испытала,
был оргазм.
– Правда?
– Да.
– Классно!
– Да.
– Знаешь, я всё думаю о том...
– О чём?
– Только не обижайся... Я всё
думаю: а как бы это всё могло быть с парнем?
– Это следующее, что тебе
предстоит узнать. И я тебе в этом помогу.
– Ты мне поможешь?
– Да. Но при одном условии.
– Каком?
– Ты никому не расскажешь о том,
что знаешь меня.
– Почему?
– Тебе надо научиться хранить
секреты.
– Зачем?
– Тебе надо научиться не доставать
вопросами учителя.
– Почему?
– Да потому что мне так хочется!
– Но ты заставляешь меня врать...
– Не могу сказать, что это не так.
...
– Это Хуанхо! Я его никогда не
обманывала...
– Ну, и не надо обманывать. Скажи,
что ты только что переспала с женщиной, что ты впервые испытала оргазм и что
хочешь попробовать с другими парнями. Он поймёт.
...
– Хуанхо! Ты не поверишь, я
закрыла офис, уже ушла и, представляешь, обнаружила, что забыла свой мобильный.
А, когда я вернулась за ним, в здании вдруг отключили свет, и я надолго
застряла в лифте... Ужас просто!
– Так Селеста научилась хранить
секреты, и Джаз стала её самой сокровенной тайной.
– Ты спрашиваешь меня, в чём мой
секрет, что кроется в моих обтягивающих штанах? Это огромный фонтан
удовольствия, как великан в долинах, что весь пылает! А если хочешь потушить
огонь, тогда иди сюда, малышка, и задуй его. Если хочешь ночь секса, так возьми
её! Если хочешь ночь секса, так возьми её!
– Перепихнёмся?
– Оно снимается сверху... Ну... и
так тоже можно...
– Добро пожаловать в Ад!
– Поговори со мной!
– Заткнись!
– Расскажи мне о себе!
– Заткнись!
– О чём ты думаешь?
– Сколько?
– Пять!
– Сколько?
– Двадцать!
– Двадцать?
– Да!
Ах! Кажется, я влюбилась...
– А он?
– Тоже! Он уже строит планы на
будущее:
<– Если мы снова увидимся,
побрей пилотку. Сбрей абсолютно всё. Я люблю, когда всё гладко.>
– Да, это похоже на любовь... А
как же Хуанхо?
– Кто?
– Как это кто? Твой жених!
– А... Я ему уже всё сказала... по
телефону.
– Ты ему что сказала?
– Что всё кончено.
– А свадьба?
– К чёрту свадьба! Это была его
идея, пусть и отменяет.
– А ты сказала, что у тебя другой?
– Нет. Если вдруг не получится со
Сверлом, тогда я вернусь к Хуанхо.
– И как он это воспринял?
– Нормально. Ты не знаешь
Хуанхо... Он такой холодный, такой рассудительный... Иногда мне кажется, что он
ничего не чувствует.
– Хуанхосе, хотела Вам сказать:
вчера была потрясная лекция.
– Спасибо.
А о чём она была?
– О Шекспире и пасторальной любви.
– Ах, да...
– Вы меня пугаете... Что с Вами?
– Всё очень просто: либо
откинулась его мамаша, либо откинулся папаша, либо его слила девушка, а
поскольку он не взял выходной, причина в последнем.
– Так что... в этом дело,
Хуанхосе?
– Да.
– Не волнуйся. Ты это переживёшь.
Я помогу тебе. Я же здесь.
– Он не хочет это пережить,
Ребекка.
– Не называй меня Ребекка!
– Ты реально блядская киска, –
значит, Ребекка.
– Послушай, Николас, ты давно
должен быть в столовой и крутить там свои делишки... Ты только на это и
годишься.
– Нет, что ты... Оставить бедного
Хуанхосе в таком состоянии наедине с тобой было бы неразумно, Ребекка.
– Пошёл вон!
– Пошла нахер!
– Она бросила меня по телефону...
даже не сказала, почему... Я бы всё отдал, чтобы узнать, почему она ушла.
– Всё, что угодно?
– Всё, что угодно.
– Ну, тогда... поговорим о деле!
– Ты хочешь использовать трагедию
Хуанхосе, чтобы сдать экзамен, ничего не делая!
– Почему это? Я буду шпионить за
его девушкой.
– Я об этом сообщу.
– Кому? Судье Гарсону?
– Нет, не ему. В деканат!
– Нет! Только не туда! Ребекка, ты
не пойдёшь в деканат, Ребекка!
– Да что ты?! И почему же,
Николас?
– Потому что, если Ребекка
расскажет об этом на кафедре, первый, кому вставят, – это Хуанхосе, а ведь
Ребекка не хочет, чтобы ему вставили... Она хочет, чтобы Хуанхосе вставил ей.
Интересно, что скажет мэр нашего города об этом?
– Не впутывай сюда моего отца! Ты
что, шантажируешь меня, мерзкий карлик?
– Нет. Я надеюсь поиметь тебя,
рассчитывая на свои силы.
– Клоун чёртов!
– Да, но ведь не только я. Над
тобой, между прочим, тоже все ржут. Все знают, что ты влюблена в Хуанхосе,
кроме самого Хуанхосе. Но, не волнуйся, я ему ничего не скажу.
– Ну, так ты Ребекке присунул уже?
– Николас, ты что?! Это просто
немыслимо!
– Да ладно! Тебе она даст без
проблем. А твоя подруга уже с кем-то покувыркалась...
– Нет-нет, не думаю, что у неё
другой.
– Женихов не бросают, если нет
других вариантов. Это закон.
– А если это не так?
– Лучше бы это было так. Иначе –
всё как-то стрёмно.
– Да чего гадать? Ты же всё
выяснишь, да?
– Угу. Но зачёт всё равно
поставишь, даже если тебе это не понравится, а тебе точно не понравится.
– Если об этом узнают в деканате,
мне конец.
– Они всё поймут.
– Ты так думаешь?
– А ты знаешь Дона Рамиро
Альминаро?
– Завкафедры истории.
– Угу. А в свободное время –
королева ночи.
– Королева ночи? Дон Рамиро?
– Донья Рамера – его сценическое
имя.
– И ты его шантажировал?
– Нет. Я нашёл площадку для его
шоу.
<...>
– И за это он ставит зачёты тебе?
– Нет. У него гарантирована
«пятёрка». Роче ставит «четыре», а Эскалоне – тоже «пять».
– Подожди-подожди, я что
единственный, кого ты ещё не взял в оборот?
– А ты думаешь, чего я до сих пор
хожу на твои лекции?
– Селеста сейчас придёт за вещами.
Каков план?
– Стащить её мобильник.
– И всё?
– Прости, мой разведывательный
спутник временно вышел из строя.
– Это плохо кончится. Это очень
плохо кончится.
– Да уж, если началось плохо, то и
закончится полным говном.
– Это Селеста! Что делать?
– Отвлеки её, грузи Шекспиром,
пока не заснёт, и стащи мобильник.
– Ты ничего не скажешь?
– Хуанхо, я знаю, ты не умеешь
быть один, но пора взрослеть.
– Взрослеть? Моя невеста бросает
меня по телефону за неделю до свадьбы, не объяснив мне ни одной причины...
Похоже, что незрелость сейчас в моде.
– Хочешь знать, почему я ушла?
– Думаю, я имею право знать.
– Я... Я... Я... Всегда я! Всегда
я! А я? А как же я? А? Я имею право?
– Ты... Ты... Хорошо, ну, и какие
тебе нужны права? Скажи мне. Скажи, а? Скажи.
– Не будем играть.
– Так для тебя это игра?
...
– Ты этого хотел? Эгоист!
– Ты дала мне пощёчину...
– Хочешь увидеть мои слёзы?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– С этого момента я буду счастлива.
Если мы случайно встретимся, то убедишься.
– Прощай, Хуанхо.
– Слушай, давай поговорим, как
нормальные люди. Или я прошу слишком многого?
– Хорошо.
Чёрт! Я забыла забрать вещи из
ванной!
– Нет! Не ходи в ванную! Прошу
тебя, не ходи в ванную!
– Мне нужно забрать зубную
щётку... крем...
– Нет! Ради Бога, только не зубную
щётку... Умоляю, не делай этого!
– Ты не хочешь отдавать зубную
щётку?
– Я не хочу, чтобы ты заходила в
ванную.
– Почему?
– Потому... я... я... потому...
потому... ты... ты... ты... Ладно, хорошо. Хорошо. Да, да, иди в ванную! Иди,
бери зубную щётку! Иди, забирай всё!
– «Venus» триммер... Ты не знаешь, для чего
это?
– Для эпиляции.
– Да, для интимной. Под ноль.
Она раньше делала это?
– Никогда.
– По-моему, она с кем-то не
по-детски кочегарит.
– Прошу прощения, это важный
звонок.
– Не стесняйся, будь как дома.
– Я как дома.
– Всё, как обычно.
– Как мило...
– Джаз, я уже почти собрала все
вещи, но он настаивает, чтобы мы поговорили.
– И как он там?
– Какой-то мутный... не хотел
отдавать зубную щётку... Но ему придётся смириться с тем, что всё кончено.
– Гениально!
– О чём хочешь поговорить?
– У тебя кто-то есть?
– Клянусь, нет.
– Я сделал что-то не так?
– Ты? Лучше бы ты сделал
что-нибудь плохое. Лучше бы ты был плохим парнем.
– Не понимаю.
– Необязательно. Нужно просто
жить, Хуанхо! Проживать, а не понимать!
– Я тебя не узнаю.
– Я стала другой.
– Я тоже был другим... но
изменился... и полюбил тебя.
– Со мной всё наоборот: я
изменилась и не люблю тебя. <...> Прости.
– Отлично! Значит, наши отношения
пошли к чертям только потому, что я недостаточно плохой?!
– Что?
– Ничего. Буду плохим!
Самоубийство – это же плохо, да?!
– Хуанхо, ты с ума сошёл?!
– Если я брошусь на асфальт, ты
снова меня полюбишь?!
– Спустись! Ну, что ты делаешь?
– Хочешь довести меня до
инфаркта?!
– Последние исходящие вызовы...
Так... Сверло, Сверло, Сверло, Сверло, Сверло, Сверло... Чего у него есть
такого, чего нет у тебя?
– Откуда я знаю, а? Может, Сверло
– вообще не мужчина?
– Лучше бы это был мужчина. Иначе
– это очень стрёмно.
– Плевать! Я хочу доказательств,
понятно? Неопровержимых!
– Неопровержимых? Что-нибудь ещё?
Ноги ему переломать, может быть, глаз вырвать?
– Знаешь... Но если он её
любовник, он этого заслуживает, да?
– Это зависит...
– От чего?
– Поставишь ли ты мне «отлично»
или «зачёт».
– Хорошо. Какая же ты сука!
– Тогда подожди, вдруг она
вернётся. Ну, а что, ей надоест кувыркаться с этим... как там его зовут?
– Эй, придурок, ты чо меня
лапаешь, а? Я щас тебе башку оторву и в жопу твою засуну! Ха-ха-ха-ха! Шутка,
друг! Шутка!
– Сколько я тебе должен за колёса,
щенок?
– Двести. Или сотню и услугу.
– Прикончить кого? Кого? Этого?
Его надо вздрючить? Тебя? Эй, я щас тебя на мелкие куски порву! Порву и в жопу
оттрахаю! Ха-ха-ха! Шутка! Шутка!
– Одного типа. По имени Сверло.
– Сверло? О, как бы в него не
влюбиться!
– Федерико! Я – чемпион! Я – псих.
Я – смерть...
– Федерико – гей?
– И к тому же гомофоб.
– Спит с мужиками и ненавидит их?
– А что странного? То же самое мы
делаем с женщинами.
– Ошибка мужчин заключается в том,
что вы нас идеализируете, как своих матерей. Каждая женщина отчасти мать, но...
отчасти шлюха. В этом состоит конфликт. Ты любишь мать, которая находится в
Селесте, но не шлюху. А теперь шлюха взяла мать в заложницы, и они ушли в загул.
Это говорю не я. Это говорит Фрейд.
– Прости, но... Что именно Вы
хотите доказать с Фрейдом?
– Приведу пример... ну, не знаю,
простой пример... Я... Я – женщина, так?
– Да.
– Я могу стать матерью?
– Да.
– Скажи, а – шлюхой?
– Да.
– Вот. Понимаешь?
Матерью и шлюхой.
– Шлюхой.
– Да! Что мне сделать, чтобы
доказать это?