Земля помогает нам понять самих себя, как не помогут никакие книги.

Ибо земля нам сопротивляется. Человек познаёт себя в борьбе с препятствиями.

Антуан де Сент-Экзюпери. Планета людей.

 

Сегодня уже трудно понять, когда началась эта история. Пелена времени отделяет нас от описываемых событий. Неизвестным осталось и имя героя повествования, и место его рождения. Хроники, летописи, газеты и учёные-историки знают имена императоров, президентов, даже маньяков-убийц, имена же тех, кто неприметно и ежедневно крутит колесо истории и преобразует мир, обычно остаются неизвестными. Им нет места в многотомных научных трудах, но есть – в сердцах и памяти таких же, как они сами, безымянных для потомков жителей планеты. Поэтому не будем гадать о данном нашему герою при рождении имени и назовём его просто Рыцарем.

О его детстве и ранней юности известно лишь то, что провёл он их в обстоятельствах весьма стеснённых, не столько в смысле материального благополучия, сколько в смысле ограниченности пространства. Небольшой и ничем не примечательный город, окружённый унылым предместьем, за которым следуют клочки огородов, съедаемые замусоренными оврагами, не позволяли почувствовать огромность мира и даже догадаться о том, что этот мир существует. Впрочем, одна лазейка в прекрасные дали всё же нашлась. Юношей он поступил на работу в магазин букиниста и по долгу службы проводил целые дни среди запыленных томов, неведомо как попавших в его родной городок. Покупателей было немного, зато с лихвой хватало времени на то, чтобы читать. Читать всё подряд – от старинных романов о Роланде, волшебнике Мерлине и короле Артуре до воспоминаний последнего правителя инков. От трепетных стихов романтиков до научных трудов по математике, географии, ботанике. От писаний средневековых мистиков до философских трудов рационалистов индустриальной эпохи.

На страницах десятков и сотен прочитанных книг Рыцарю открывался иной мир, который был велик и прекрасен и ничем не напоминал его привычное окружение. Это была будто трещинка в повседневности, сквозь неё просвечивала иная жизнь – прекрасная и яростная. Эта жизнь манила, звала окунуться в неё, стать не сторонним свидетелем, но ринуться в гущу событий, пройти долгий и трудный путь, а в конце – обрести славу и величие, увидеть мир, лежащий у твоих ног. Казалось, что только это может наполнить смыслом существование, надо было познать, покорить, завоевать этот неведомый мир, открытый ему на страницах пыльных фолиантов, в узорах географических карт. И Рыцарь решил отправиться в дорогу.

Немногое он взял с собой, да, собственно, и неизвестно было, что может понадобиться в его странствиях по просторам планеты. В сумке юноши оказались вещи большей частью случайные, а среди них – надо же что-нибудь читать на привалах – прихваченная в последний момент нетолстая книжка в потрёпанном переплёте: «Планета людей» Антуана де Сент-Экзюпери.

За долгие годы Рыцарь объездил все континенты, побывал во многих странах и всюду искал возможности для геройства и подвига. Он поднимался на высочайшие вершины мира, проникал в самые глухие уголки амазонской сельвы. Однажды вместе с горсткой бородатых людей, одержимых смутной, но горячей жаждой всеобщей справедливости, он высадился с утлого судёнышка на скалистое побережье тропического острова и первым ворвался в президентский дворец, подняв над ним знамя освобождения. А спустя некоторое время в форме капитана американской армии он усмирял бунт нищих вьетнамских крестьян, утверждая звёздно-полосатый флаг над джунглями в долине Меконга. Имя Рыцаря не сходило с первых страниц газет, его отвагой восхищались миллионы. Казалось, что мир уже склонился перед ним.

Не об этой ли славе он мечтал в пыли лавки букиниста? Но странное дело: чем длиннее становился его путь, чем больше подвигов он совершал, тем меньшее удовлетворение доставляла ему очередная победа. Всё меньше радости, всё больше равнодушия приносили новые завоевания.

Как-то, шумно празднуя очередную победу в парижском кафе на углу бульвара Распай и улицы Шерш-Миди, он оглянулся и заметил старика за столиком у стеклянной двери. Потрёпанный серый плащ, выцветшее кашне, стоптанные башмаки и стакан терпкого «Божоле» в чуть подрагивающих руках со вздувшимися синими венами. Было что-то во взгляде светлых серо-голубых глаз старика, в том, как он смотрел на вечно спешащих куда-то парижан, на веселящихся за соседними столиками молодых людей, гордых своими завоеваниями. Рыцарь почувствовал, что этот старик знает нечто, недоступное тем, кто огнём и мечом покорял новые земли, кто был сильным и яростным в сражении, кому покорились народы. Наверное, этот человек не стоял в неведомых тропах Анд, не пересекал моря и пустыни, может, он никогда и не покидал мостовых родного города. Но его сердце было открыто жизни, а ум – знанию. Глядя на старика, Рыцарь понял, что истина познания мира и любви к нему выше славы любых завоеваний.

Рыцарь незаметно покинул компанию приятелей и соратников и долго бродил по гомонливым парижским улицам, сидел в Люксембургском саду, вдыхая приятный запах осенней листвы... Не о таком завоевании он мечтал когда-то: мир был покорён, но платил своему завоевателю ненавистью. Мир был завоёван, но не понят, а главное – за годы странствий и битв Рыцарю не удалось понять и самого себя.

И он вновь отправился в путь, но уже не завоевателем, не конкистадором, чьё сердце скрыто под стальным панцирем, а наблюдателем и свидетелем жизни планеты. И тогда он наконец вспомнил, что на дне его сумки лежит так ни разу и не открытая книга.

На тревожной и беспокойной планете по-прежнему хватало войн, крови и зла. В Камбодже и Афганистане он видел сотни изуродованных детей, женщин, стариков – они подорвались на оставшихся в земле от давно отшумевших войн минах, в секунду потеряв способность радоваться жизни. В Индии он видел, как мусульманские фанатики ворвались в индуистский храм и убили несколько сот человек – только за то, что те называли Бога иным именем и на другом языке произносили молитвы. В африканской стране Руанде на его глазах люди народа тутси уничтожали сотни тысяч своих собратьев из народа хуту только за то, что они носили браслеты другой формы, говорили на том же языке, но чуть-чуть иначе произносили слова. И все они считали, что действуют во славу Истины.

Бежав от зрелища этой чудовищной и бессмысленной резни, Рыцарь открыл книгу и прочитал: «Истина не лежит на поверхности. Если на этой почве, а не на какой-либо другой, апельсиновые деревья пускают крепкие корни и приносят щедрые плоды, для апельсиновых деревьев эта почва и есть истина. Если именно эта религия, эта культура, эта форма деятельности, а не какая-нибудь иная дают человеку ощущение душевной полноты, могущество которого он в себе и не подозревал, значит, именно эта мера вещей, эта культура, эта форма деятельности и есть истина человека». За что же люди убивают друг друга?

Впрочем, не только кровь и страдания встречал он в мире. Среди зубчатых вершин Гималаев, розово-лиловых в закатном солнце, он познакомился с аскетом, в своей отрешённости от мира обретшим истину. В Замбии он наблюдал танец колдуна, который под бешеный ритм барабанной дроби впадал в транс, обретая единство со всеми людьми на свете, со всей планетой, всей Вселенной. В Малайзии на празднике тайпусам он видел человека, который прокалывал себе язык и щёку стальным стержнем, чтобы физическая боль вернула его на землю, не дала воспарить, слившись с мирозданием, над миром, превратиться в ватное облачко над сиреневым горизонтом. Но Рыцарь чувствовал, что не в этом следует ему искать смысл своего собственного существования. Он не хотел отрекаться от земного, от планеты, наполненной человеческими страстями, горестями и радостями.

В Южном Китае после многодневного пути через горные перевалы он вышел на склоны, где заботливыми руками сотен поколений крестьян были созданы – камешек к камешку, песчинка к песчинке – изумительно ровные террасы, ступеньками сбегавшие к подножию горы. На этих выровненных участках земли зеленели поля. Сколько труда, сколько воли к жизни и сколько любви нужно было вложить в эти обожжённые солнцем склоны, чтобы получить дарующие жизнь зёрна в весёлых метёлках риса!

Однажды Рыцарь решил, что нашёл то, что искал. В Габоне, на окраине то ли большой деревни, то ли маленького городка в ажурной тени похожих на огромные зонтики акаций расположилась больница – приют для страдающих африканцев со всех окрестностей. Её создателем был Алберт Швейцер – врач, бросивший работу в первоклассной немецкой клинике для того, чтобы умерить боль тех, кто нуждался в этом, возможно, как никто другой. Но более всего поразило Рыцаря то, о чём говорил этот доктор: он не ограничивал любовь и сострадание только лишь человеческими существами, он учил любви ко всему живому, будь то величественный слон или незаметный муравей. Преклонение перед жизнью в любых её проявлениях было смыслом жизни Швейцера, это чувство нашло отклик и в душе Рыцаря.

Годы он провёл в этом спокойном и чудесном месте, выращивая лекарственные травы, подкармливая газелей и антилоп, приходивших к порогу больницы, защищая и охраняя их от тех, кто приезжал из далёкой Европы для того, чтобы добыть красивый охотничий трофей – пару изящных рогов или шелковистую шкуру. Время текло неспешно, и каждое его мгновение было наполнено добротой и смыслом. Рыцарь уже было решил, что проживёт здесь до последних своих дней, как обнаружил новое беспокойство в своём сердце. Он-то обрёл гармонию с миром, обрёл знание, дарующее эту гармонию. Но ведь миллионы людей в самых разных уголках планеты лишены этого, просто не ведают о том, что за порогом их дома простираются прекрасные и чарующие дали. Рыцарь вспомнил свой родной город с его размеренной, однообразной жизнью – и решил вернуться туда, чтобы рассказать всем, кто только захочет его слушать, о большом мире.

Возвращение его не стало сенсацией или потрясением: многие просто пожимали плечами, иные – не верили и читали его заурядным вруном, а то и почти сумасшедшим, третьи просто любопытствовали поглядеть на знаменитость. Но немало было и тех, особенно среди городской детворы, кто целые дни просиживал в его доме, грелся у пылающего камина и, затаив дыхание, слушал весёлые и страшные, но всегда – захватывающие, истории Рыцаря о том сверкающем, как бриллиант, миллионами граней мире, который, оказывается, всё же существует, и даже не слишком далеко. Кое-кто, вдохновлённый этими историями, собирался в дорогу и покидал родные места навсегда, кто-то уходил, но, изведав нового, возвращался назад, однако большинство всё же оставалось дома. Но, главное, все они начинали понимать (а после утверждались в этом знании, читая книги, которые теперь были нарасхват в старой лавке букиниста): их город – это тоже часть большого и замечательно интересного мира, каждый из них – частица той общности, что зовётся человечеством. А значит – жизнь их наполнена смыслом, значит – и от их ежедневного труда мир становится лучше и светлее.

А земной путь Рыцаря подходил к концу. И однажды, сидя в своём саду и любуясь закатом, он пролистывал зачитанную до дыр любимую книгу, которую знал наизусть: «Когда мы осмыслим свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь мы будем счастливы. Тогда лишь мы сможем жить и умирать спокойно, ибо то, что даёт смысл жизни, даёт смысл и смерти», – прочитал он. Что ж, Рыцарь понял, в чём смысл его жизни, что позволяет жить в ладу с собой и с мирозданием. Это просто надо очень любить этот мир, любить его таким, каков он есть. Надо раскрыть ему душу и слиться с ним, делая что-то – здесь и сейчас, – что сделает мир хоть капельку лучше и добрее. Тогда только вся планета станет твоей, ты поймёшь её тайны и поймёшь самого себя.

 

Григорий Вильчек.